Огни горят, она кричала,
И пожирая её плоть,
по телу мука разливалась,
в хлам разрывая её грудь.
"Вернись ко мне!", она кричала,
Но что ушло, уж не вернуть.
И рухнул мир! Так показалось,
Вщент поломав её мозги,
И как в аду, всё извивалось,
Он на полу, она внутри.
Такие муки - плата жизни,
Палатили болью за любовь.
И ничего в них не осталось,
Сгорело всё. Осталась боль.
Но даже зная сей конец,
он вновь позвал бы под венец.

Шар большой, что твердью звется,
На котором родились,
За который умирали
и с драконами дрались.
Из всех правил основное-
Равновесию учись!
Без него на этом шаре,
Хоть держись, хоть не держись,
Нам не выжить, не подняться,
Не взлететь, не полететь,
Ровно к полу прижимает
Без уменья, эта жизнь)

Сансара, -сказала Сара,- как ты меня заколебала!
Ты бесконечная, как сама жизнь, Достала!
"Страдать устала? Начни сначала!"
Сказала жизнь
и снова понеслась
по кругу
Сара.

Пришло мгновенье,
Я и ты, как ускользнувшее виденье,
Как призрак чистой красоты,
Мы вдруг разбились, разогнавшись,
На пыль, на атомы тоски,
О твердь земли,
В один момент разьеденившись,
соединиться на смогли.
И дух стонал, земля вращалась,
Все как и прежде, только ось,
Немного в центра покосившись,
Смотрела в небо: "Ну и пусть.."

Доброта жила с самого рождения в её сердце. Она была ещё до её зачатия, она и была её сердце. Она позволяла видеть мир чистым, таким, как видят его дети. Да она по сути и была дитём, большим, но всё ещё дитём. И это сердце из доброты никак не хотело видеть ничего плохого и темного вокруг. Оно его предпочитало не замечать, старалось избегать и со временем начало бояться встретить его. И чем больше времени проходило, чем больше девочка становилась, тем тяжелее ей было на сердце, и она не понимала, что происходит с ним. Все сильнее замыкалась она в своей внутренней комнате, наедине со своим сердцем, все больше смыкалась ладошки вокруг него, чтоб защитить от внешней боли, до тех пор, пока ладошки не сомкнулись и вовсе. И наступила темнота. Кромешная темнота вокруг, настолько темная, что была темнее самой темной ночи.И вместе с этой темнотой на девочку обрушился весь ужас и кошмар, который был верным спутником темноты, и которые она так долго отрицала. Волна этого ужаса была так велика, что смыла бедную девочку в океан скитания. И долго-предолго плавала девочка в этом океане, пытаясь найти берег, или хотя бы спасательный круг, но ничего не было вокруг нее, лишь киты иногда проплывали мимо, разговаривая на непонятном ей языке, да чайки грубо хохотали пролетая над ней… И вот, когда девочка уже совсем отчаялась когда-нибудь выбраться на сушу, она увидела бутылку, и в той бутылке была записка с одной только фразой: "Взгляни в внимательно в свое сердце! И посмотрела девочка в самую глубину своего сердца и увидела там все ужасы и кошмары, которые она отрицала, но был там и весь свет мира, и была там целая вселенная и океан, в котором девочка плавала, и поняла девочка, что всё заключается в нас, и плохое и хорошее, и добре и злое, и красивое и некрасивое, и отрицая одно, мы исключаем другое, так как без темноты не будет света. И увидела она в этом всем вселенский баланс и равновесие, и в тот же момент девочка по-настоящему обрела сердце)

В одном большом сером доме, жила-была девочка. Как она попала в этот дом, она не помнила, но как ей говорили - когда-то давно её нашли в лесу, в папоротнике. Так как леса поблизости не было, а папоротника она отродясь, кроме как на картинках, не видывала, со временем она и думать забыла об этом.
Поскольку девочка была самой младшей в доме, мать и сестра постоянно одевали её в свои одежды, но так как девочке они были не по вкусу и не по размеру, она регулярно в знак протеста устраивала саботаж, разгуливая по дому в чем угодно, но только не в том, что ей отдавали с плеча старших. Матери это сильно не нравилось, так как девочку она растила, как свою, и мечтала, чтобы та воплотила все её чаяния и несбывшиеся надежды, и потому, в какой-то из дней, окончательно устав от борьбы с девочкой и порядком на нее рассердившись за своенравие, мать закрыла её в темном чулане, недовольно крича ей в замочную скважину: “ Пока не извинишься за свое поведение, да не возьмешься за голову, отсюдова не выпущу!”
Девочка вины своей не чувствовала, а чувствовала лишь вселенскую несправедливость и одиночество, ей было обидно, что никто её не хочет слушать и понимать, потому она не стала возражать, а осталась сидеть в мрачной тишине запертой комнаты. Но спустя время, девочка, почувствовав себя окончательно одиноким и несчастным существом и начала думать о побеге, но не успела она обдумать до конца свой план, как вдруг дверь отворилась и вошла мать. “Ты пойдешь с нами!” - ледяным голосом сказала она, заморозив до кончиков пальцев и без того озябшую девочку.
Они вышли из дома и пошли по длинной серой дороге. Куда они идут, девочка не знала, да её это и не сильно волновало, она понуро плелась следом за ними, как вдруг её внимание привлекла одна из примыкающих тропинок. В конце этой нехоженой тропки сплошной стеной стоял густой до черна лес, подпирая небо своими щетинистыми елями! Девочка остановилась, её сердце услышало едва ощутимый звенящий зов. Она сделала шаг в сторону леса, и с обочины, на которой виднелись какие-то ржавые железяки, место явно было нехоженым, вдруг взлетела бабочка. Девочка увидела её, улыбнулась и сделала еще пару шагов. Но подняв глаза, она уперлась перепуганным взглядом в хмурый мрачный лес, который навис над ней, такой крохотной и беспомощной и её сердце тихонько пискнув от страха, юркнуло в пятки. От такой неожиданности, она резко развернулась спиной к лесу и поспешно сделала пару шагов к, стоящим у обочины и ожидающим её, матери и сестре. С ними было хоть и не очень хорошо, но не так страшно. Она увидела, что по той дороге, по которой они шли, идет еще много других людей. Девочка внезапно поняла куда идут эти люди, и почему их так много, все они что-то потеряли ( кто надежду, кто любовь, а кто просто здравый рассудок) и шли по этому пути надеясь, что он выведет их в то место, где их кто-то полюбит, спасёт и сохранит.
Девочка замерла в раздумьях, там она будет не одна, она знала это, а еще там не страшно, а еще там все более-менее известно и ясно….пока она так стояла всё глубже погружаясь в нерешительность и размышляла, позади неё, совсем рядом, с ветки сорвалась капля и до уха девочки донесся звук, он был похож на тихое шипение погасшей искры. И тут, она всё осознала, ведь та широкая и проторенная дорога, была не её, какой-бы привлекательной она не казался со стороны! Её путь был полон неизвестности и опасности, но он звал Её!
В этот момент сзади большой волной накатил страх, девочка на секунду сжалась в маленький комочек, но тут же вспомнила о зове и собравшись с духом, вошла в лес….

To be continued…

… смутное предчувствие рая,
внутри скользит ощущение,
что жива… я,
закрываю глаза я…
внутри как-будто сырая,
снаружи слоями…
каменна… я…
сижу изнутри и взира… я
на мир сквозь глаза
презира… я
себя и этот кусочек ра… я,
что случайно упал
в кружку ча… я…

Детский страх.
Он жил себе внутри, в животе, свернувшись комочком, мирно посапывал в своем плетении из солнца. Иногда он любил устраивать себе путешествия, то в сердечные ущелья, то в извилистые, как ядра грецкого ореха возвышенности. Везде его встречали по-разному: в сердце с болью, в голове- с паникой и так было много лет подряд… Но вот однажды душа проснулась и стала осматриваться, кто за время её сна поселился в её теле. И тут-то она и обнаружила это милое на первый взгляд создание. Но когда душа вгляделась глубже, она увидела, что внутри него застрял маааленький кусочек из детского воспоминания, где этого ребятёнка, это взрослое ныне тело, оставили одно. Забыли на время. И тогда оно, такое маленькое и беззащитное, подумало, что его бросили навсегда, и стало бояться, когда кто-то уходит или отдаляется от него. И с тех пор этот крохотный обрывочек воспоминания, зацепившись за напряжение в животе, со временем оброс страхом и поднялся вверх, в самый центр Вселенной. Обитель души. И прицепившись там, пока душа спала, показывало ей страшные сны, чтобы она проснулась и освободила его… И тогда душа улыбнулась, стряхнула с воспоминания страхи и аккуратно, очень нежно и трепетно, положила его прямо в сердце) Зе енд.

Катарсис был, земля дрожала.
Гиены огненной врата,
Передо мною открывала,
Ты, о несчастная моя!
Какой судьбой сюда попала,
того не ведал, правда я.
Одно лишь знал, начну сначала
тебя спасать. За этим я,
сюда спустился, приземлился,
тебя приобнял и пошел,
на бой меж небом и землёю,
на бой меж бесом и тобой…

За десятилетиями не выраженной любви,
спресованной в камень,
за омутами неосознанных страхов,
за кострами боли, пережженной в ненависть,
находится бесконечный источник чистой Силы.
Открыться этой Силе, позволив себе прожить непрожитые чувства.

А сердце полное печали,
Все тянет вниз, как якоря,
Что на мели навек застряли,
В зыбучей вечностей морях.
И не сказать, как сложно плыть,
Когда в тебе гарпун торчит!
И злость и ярость до предела,
Всё наполняют, все трюма…
А сердце стонет, словно чайка,
И тихо ноет, хочет ввысь,
Но оборвать нет сил канаты,
Что словно с жилами сплелись.

Через слёзы, что струятся между строк,
Стынет чай со вкусом покаянья,
Я мечтаю вспомнить тот урок,
Что в тот миг стал вдруг основой Мирозданья.
Робкий луч, пробившись сквозь тиски осознаванья,
Прорывает плоть, оставив лишь куски
Неоправданного оправданья.
Только память, как слепой с глухим,
Ударяясь снова в стену недопониманья,
Оставляет поутру туман,
Закрывая снова вход в пещеры Зазеркалья.
И ломает зубы о гранит, Вечное дитя Непримиренья
И прозрение ему и не грозит, пока
Бродит он по свету зыбкой тенью.

Боль уж стала для него сестрой,
Страха за отца он принял смело,
А для матери он был изгой,
Мать его была всем белым светом.
И скрываясь в серых простынях,
В серых городах и серых буднях,
Он уныло ждал всё Ну когда…
Она удостоит его жизнь хотя бы смертью.
Но она по доброте своей,
Всё давала шанс Начать сначала,
Ну а он, всё снова, как тупой,
Начинал искать финал уже с причала.
Волны бились, говорила жизнь:
"Не беги! Постой! Замри! Послушай!,
Но учил весь мир только бежать
И никто не выучил как слушать…

"Напиши книгу ) я так делал. Когда не мог разобраться тоже. Отдельные моменты которые тебя тревожат,
просто воспоминания." А.Кленин(с)

Так началась эта книга….
Начать решила с того, что тревожит, почему-то именно это слово задело в написанных мне строчках. Что же вызывает тревогу? Наверно наибольшую из них вызывает чувство, что я не справляюсь. Примерно такое ощущение видимо возникало у Золушки, каждый раз, когда чей-то голос вновь оживлял её, прочтением сказки перед сном какому-то детенышу! И если бы не добрая тётушка Фея, возможно она бы так и осталась сидеть на полу чердака, не в силах выпутаться из пут любимой всеми старушки-прокрастинации. И я всё сижу и жду вот так на полу, уставившись в одну точку, под грузом собственных ожиданий и страхов, ну когда же придет эта вездесущая фея и ко мне. Но она все не приходит и не приходит, а количество задач и дел, которые нужно решать увеличивается в геометрической прогрессии, и конца края не видно этим делам и заданиям, которые нужно сделать. Целые полчища новых идей и мыслей, с каждым новым днём захватывают мою светлую головушку, и под конец дня тяжело её даже поднять, от такого количества того, что нужно воплотить. И устало плетясь домой, я, проклиная этот, еще один безнадежно просраный день, себя, несобранную и нецелеустремленную, тетушку фею, которая просто видимо не имеет моего адреса в своей эл.книге, и всё всё на свете, что так сильно давит меня к земле, и порой не дает даже дышать на всю грудь, да что там дышать, просто сделать хотя бы один маленький вздох, хоть самый малюсенький, чтоб хоть немножечко расправить крылья и приорбодрить себя же. Но нет, тут же приходит следом сестрица-вина, и добивает нежным прикосновением к плечу, заглядывает в глаза и спрашивает- Такой ты хотела быть? А говорила, что справишься, а я то думала, что мы всё сделаем, а вон ребенок твой еще без внимания, а ты тут страдаешь сидишь в своей грудной клетке, ну что ж ты за мать-то такая, ну что ж ты за человек-то такой, стыдно тебе должно быть, голубушка… и становится невыносимо стыдно и грустно и растекаешься окончательно по полу грустной лужицей и мечтаешь, чтобы поскорее ночь, чтоб в ней спрятаться…… а на утро всё повторяется опять, и снова наполняются авгиевы конюшни.